Written by В Дмитров на бесплатную экскурсию ЦППК с целью разобраться в истории великой и трагической стройки второй пятилетки
На обложке рисунок художника ДМИТЛАГа Василия Ёлкина «Быки Волжской бетонной плотины»
Канал «Москва — Волга» сделал столицу портом пяти морей и дал москвичам достаточно питьевой воды. Строился канал в 30-х годах прошлого века силами заключённых. В Дмитрове располагался центр строительства — Дмитлаг.
Компания ЦППК — основной пригородный железнодорожный перевозчик Московской области, организовала бесплатные субботние экскурсии по Дмитрову.
Памятуя успешный опыт поездки на Селигер, я отправился в Дмитров, чтобы совместить две вещи: посещение бесплатной экскурсии по городу и поиск следов Дмитлага.
Экспрессом из Москвы в Дмитров
Экспрессы отправляются с вокзала, а значит, предстояло пройти через все сопутствующие инстанции: досмотр, кассовый зал, турникеты.
«Разрешите, разрешите пройти!» — я бежал вверх по эскалатору станции метро «Савеловская», поминутно спотыкаясь о чемоданы и сумки, коими были заставлены ступени. Когда человек спешит, его внутреннее время ускоряется, и возникает ощущение, что всё вокруг «зависает», еле шевелится. Люди, как назло, двигались очень медленно, и норовили преградить путь сумками, баулами, чемоданами. До отправления экспресса на Дмитров оставалось 15 минут. Съездить в Дмитров собирался давно. Как-то я узнал, что в городе находилось управление Дмитлага — центр строительства канала «Москва — Волга». Мне стало любопытно посетить город и попытаться найти следы Дмитлага в современном Дмитрове. На обычную электричку я не успевал. Хорошо, в запасе был «страхующий» экспресс на 9:55. Пока поднялся до верха эскалатора, спина взмокла, сердце колотилось, дыхание сбивалось. Выход к пригородным поездам находится в стороне от Савеловского вокзала. Удобно — не нужно заходить в вокзал, проходить досмотр: купил билет в автомате и пошёл к своей электричке. Но экспрессы отправляются с вокзала, а значит, предстояло пройти через все сопутствующие инстанции: досмотр, кассовый зал, турникеты. Это дополнительное время. К транспортёру просветки багажа выстроилась очередь из пассажиров с чемоданами. Очередь двигалась медленно и состояла сплошь из иногородних. Каждый норовил аккуратно расположить свой чемодан на ленте, по несколько раз уточнял, какой стороной класть. Сотрудники милиции у рамки досмотра терпеливо объясняли. Так можно и опоздать! Кинул рюкзак на пузатый розовый чемодан, ползущий по ленте, скользнул в рамку металлоискателя, подхватил рюкзак с другой стороны аппарата и поспешил в кассовый зал за билетом. Милиционер у рамки проводил меня понимающим взглядом и продолжил инструктировать приезжих, толпившихся у транспортёра.
Вот задача: как уехать на поезде, который вот-вот должен отправиться, а в кассу очередь минут на двадцать?
Всего три окна касс и целый зал народу. Очереди смешались в одну галдящую толпу. Все на отходящий экспресс. — Вы можете взять мне билет? Поезд скоро, — обратился я к женщине, чья очередь уже подходила. Из зала загудела толпа: — Куда?! Куда?! — Мы тоже стоим за билетами! — Вставайте в очередь! Вот задача: как уехать на поезде, который вот-вот должен отправиться, а в кассу очередь минут на двадцать? Неожиданно, откуда-то сзади, из зала послышался тонкий голосок, произнёсший спасительную фразу: — Кто на экспресс до Дмитрова? — Я до Дмитрова! — воскликнул я и обернулся. В конце кассового зала стояла стройная женщина в тёмно-синей железнодорожной форме. Она махнула рукой, круто повернулась и направилась к билетным автоматам, которые я сразу не приметил. «Вот здесь нажимаете «Дмитров», — показала она на аппарате. — Выбираете Экспресс…» Автомат зажужжал и выдал заветный билетик. Бережно взяв его, прошёл через турникет и быстрым шагом направился к экспрессу. Электропоезд уже стоял у платформы и тарахтел компрессорами, готовясь к отправлению. С виду — обыкновенная электричка «ЭД4М» в красно-серой раскраске. Лишь голубые шторки на окнах свидетельствовали о принадлежности к особой касте «экспрессов». На каждом вагоне наклейка с номером: «№8, №7…» Все по порядку и нумерация с головы, что удобно. Люблю ехать в головном вагоне. До отправления оставалось несколько минут — можно прогуляться вдоль состава. У каждого вагона проводник в железнодорожном кителе. Проводники поджидали пассажиров, переговариваясь друг с другом, и поглядывали на часы. Проверяли билеты у входящих в вагон. — У вас восьмой вагон, — взглянув на мой билет, «обрадовала» проводница. — А где тут вагон указан? — спросил я, вглядываясь в столбцы цифр и железнодорожных сокращений на прямоугольнике жидкой бумаги. — То-то и оно, что не указан, — пояснила проводница. — У нас экспресс, билеты с местами. Продаются в кассе или через интернет. А вы, наверное, в аппарате покупали — это общий, без мест. Он в хвосте прицеплен.
Рейсы обычных электричек имеют 6000-е номера. Экспрессы — это уже II-класс: 7000-е номера. Билеты на них продаются в кассе при предъявлении паспорта. Выглядят они, как билеты на пассажирские поезда: номер рейса, вагон, место. Часто, в хвосте экспресса устраивают общий вагон. Билеты в него можно купить в автомате. Проезд в таком вагоне чуть дешевле, да и паспорт предъявлять не нужно. Это единственный вагон во всём экспрессе, где можно ехать стоя.
Я чертыхнулся и полетел в конец состава. Машинист уже шипел вентилями закрытия дверей, подгоняя опаздывающих пассажиров. По платформе бежали люди, зажав билеты в руках. Вот и хвост, вагон с цифрой «8» на борту. Вскочил в последний момент и двери хлопнули за спиной. В тамбуре две проводницы выясняли, кому идти проверять билеты. Я мельком показал билет и прошёл внутрь. Салон был полон пассажиров. Разумеется, все места уже заняты: кто успел — тот и сел. Остальные стояли в проходе и у стенок тамбуров. По багажным полкам вдоль вагона были разложены чемоданы, сумки и коробки. Интерьер уютный: голубые шторки на окнах, мягкие кресла с откидными столиками в конфигурации 3 +2, хорошая звукоизоляция. Снизу из-под пола раздавался бубнящий, мерный перестук колёс. 
В общем вагоне экспресса
Отправляясь на экспрессе, я не рассчитывал стоять всю дорогу. В углу вагона был сложен «уборочный» комплект: две большие канистры из-под моющего средства, пылесос и веник. Только подумал от том, что неплохо бы позаимствовать одну из канистр для сидения, как в вагон зашли проводницы. — Предъявите билеты, пожалуйста, — громко выпалила одна из проводниц. Народ зашуршал в поисках билетов. — Отмечай ручкой, — наставляла другая. — Галочку ставь. А так, у тебя билет не погашен. — У меня нет с собой ручки, — извиняющимся тоном произнесла первая. — Так сходи и принеси! Проводница ушла в своё купе. Только в этот момент, я заметил, что в конце вагона есть крохотное купе проводников, отгороженное панелью со сдвижной дверкой. — А что ж это вы ручкой? — спросил я проводницу, когда она спросила у меня билет. — Щипцов вам не выдают? — Да, — согласилась проводница. — Раньше ходили со щипцами, сейчас — с ручкой. Это не правильно. На железной дороге должны быть щипцы. Она виновато вздохнула и пошла дальше по вагону, вглядываясь в протянутые билеты и отмечая их галочкой. Стоящие в проходе вагона, пассажиры спрашивали проводницу: — Можно мы перейдём в другой вагон? — Там же полно свободных мест! — Нет! — строго отрезала проводница. — У вас билеты в этот вагон. Там — все с местами, и они не ваши. К тому же там проезд стоит дороже. — Всего на 10 рублей…— возмущались пассажиры. — Всё равно следующая Дмитров — никто уже не подсядет… — Безобразие! Один общий вагон. Люди платят столько же, а едут стоя. Вагон зашумел. На помощь поспешила вторая проводница. Они принялись успокаивать пассажиров и объяснять, как и куда нужно жаловаться. Я воспользовался моментом и проскользнул в соседний 7-й вагон. Здесь было свободнее и много незанятых мест. Прошёл в середину и устроился на кресле у окна. Проводница вагона взглянула на меня, но ничего не сказала.
Едешь в электричке, а аудиогид тебе рассказывает. Только успевай по сторонам оглядываться.
Начало октября. Осень. Погода в очередной раз ставила температурный рекорд. Сквозь голубые шторки в вагон рвались яркие солнечные лучи, делая его нарядным и ещё более уютным. За окном проплывал красный и жёлтый осенний лес. Берёзы и клёны ещё не успели скинуть свои наряды и радовали глаз весёлыми цветами.
Включил на смартфоне аудиогид «Говорящие экспрессы». Удобно: едешь, а он тебе рассказывает. Только успевай по сторонам оглядываться. И работает с GPS: сам включается в нужный момент. Экспресс в этот момент проезжал Долгопрудный, знаменитый Физтех (МФТИ). Рассказ аудиогида про проделки студентов — физтеховцев был подробным и захватывающим.
Физтех
Веселые студенты доставляют много головной боли местным жителям и сотрудникам железной дороги своими розыгрышами на 1 апреля. Каждую весну физтеховцы по традиции переименовывают Новодачную в Водочную, меняя буквы на табличках. Как-то раз поздно ночью они выкрасили рельсы перед стоящим на перегоне составом в черный цвет, вызвав настоящую панику у машиниста.Среди вошедших в легенды шуток физтеховцев — установка большой светящейся буквы Ж рядом с буквой М у входа в метро «Новослободская», появление станции «Физтех» на схемах московского метрополитена и именных электричек «Ректор Белоцерковский» и «Замдекан Шуманский» на Савеловской железной дороге.
Раньше из окна поезда слева по ходу движения из Москвы можно было разглядеть надписи на стенах общаг, сделанные шутниками из местного спелео-кружка: «Коси и забивай» под изображением серпа и молота и «Все в кайф, в струю и в жилу!» высотой в 12 этажей. К сожалению, два года назад к визиту на Физтех очередного высокого гостя надписи закрасили…
(IZI.TRAVEL «Говорящие экспрессы — Дмитров»)
В конце рассказа аудиогида я понял, откуда столько подробностей про Физтех: основатель компании, записывающей аудиогиды — выпускник МФТИ. У платформы Лобня экспресс притормозил. Здесь крупное моторвагонное депо. Наверняка машинист подбросил своего коллегу из Москвы до работы, по-братски. На железной дороге такое запросто.
Вокзал был отрезан стоящей на соседних путях электричкой на Москву. Она, как мостик, связала две платформы.
В вагоне появился официант с тележкой: горячие напитки, лёгкие закуски, бутерброды. Я достал фотоаппарат, чтобы сделать снимок. В этот момент непонятно откуда взявшаяся проводница дотронулась до моего плеча: «Молодой человек. Фото и видеосъёмка запрещены». Бдительность — важное качество на железной дороге. За час экспресс довёз пассажиров до Дмитрова. Остановился на станции, но не у вокзала, а у средней платформы. Дачники, горожане и туристы вышли из поезда и осматривались в поисках выхода в город. Вокзал был отрезан стоящей на соседних путях электричкой на Москву. Внезапно, двери электрички открылись и народ пошёл сквозь тамбура электропоезда к вокзалу. Электричка, как мостик, связала две платформы. Ни виадука, ни подземного перехода в Дмитрове нет. Иначе пришлось бы идти в конец платформы и переходить по путям.
Дмитров глазами экскурсанта
Даже акустика дмитровского вокзала, многократно отражающая и усиливающая звук голоса, гиду не помогла.
На вокзале у аккуратной серебристой стойки уже ждала экскурсовод. Туристы собирались в зале вокзала в ожидании экскурсии. Гид Ульяна раздала распечатанную на листочке карту Дмитрова, на которой точками были отмечены достопримечательности. «Погуляйте ещё 15 минут, — предупредила она. — Скоро начнём». Я вышел на вокзальную площадь. Прямо посреди асфальтированной площади — стихийная автостоянка. На ней дмитровчане оставляют свои авто, отправляясь в Москву на электричке. В центре стоянки, как гигантский гриб, прямо из асфальта росла приземистая водонапорная башня. Нижняя её часть была обклеена бумажными объявлениями и разрисована граффити. Площадь обрамляли невзрачные строения и лужи. Противоположная от вокзала часть площади выдавалась в город. На фасаде одной из девятиэтажек крупные синие цифры «1154». Внутри вокзала собралась группа туристов на бесплатную экскурсию: 26 человек из них 17 — женщины. Людей было так много, что в узком проходе вокзала пассажиры с трудом протискивались через толпу к кассам. Туристы окружили гида Ульяну двойным кольцом, разговоры стихли. Экскурсия началась. Люди старались подойти ближе, но гид говорила так тихо, что ничего не было слышно. Даже акустика дмитровского вокзала, многократно отражающая и усиливающая звук голоса, не помогла. Группа вышла на вокзальную площадь. Следующая остановка и рассказ экскурсовода. — Эх, микрофончик бы ей… — досадливо ворчали экскурсанты, силясь разобрать, что там рассказывает гид. — Не беспокойтесь, если не понравится, вам вернут деньги, — пошутил кто-то из группы. — Ах, да. Экскурсия же бесплатная. Значит, ничего не вернут. Народ стал зевать. То ли из-за того, что рассказа не было слышно. То ли из-за монотонного повествования. — Эмоций в рассказе маловато, — пожаловалась женщина в бежевом плаще. Она была с подругой и вскоре, в стороне послышалось их эмоциональное щебетание. Они нашли чем заняться. Остальные экскурсанты тренировали слух. — Что это за цифры на доме: «1154»? — поинтересовался один из туристов. — А как вы думаете? — задала встречный вопрос Ульяна. Послышались варианты: — Время отправления следующей электрички на Москву. — Номер дома. — Год основания Дмитрова, — догадался кто-то. С другой стороны фасада тоже когда-то были четыре цифры — текущий год: 2014 или 2015. От них остались едва заметные следы. Надпись потеряла актуальность и цифры отбили, оставив только год основания. Он же не меняется. Да и интрига для туристов: всегда есть о чём спросить. Тем временем экскурсия двинулась дальше по Дмитрову. Впереди широким шагом, размахивая белым пластиковым пакетом, шла Ульяна. За ней кучками по трое-четверо семенили туристы. Гид была в сиреневой куртке. По яркой одежде и белому пакету Ульяну было просто отыскать взглядом на улице. Увидишь что-то интересное по дороге, сфотографируешь, а экскурсия уже ушла. Только сиреневое пятно маячит в конце улицы: значит, туда. 
Экскурсанты на улице Советской
Снова остановка у величественной мраморной стелы. Ульяна принялась рассказывать про памятник. Я услышал, что этот памятник построен на средства горожан и меценатов. На вершине стелы сиял золотой двуглавый орёл — греб России. — У вас герб неправильный, — заметил экскурсант из группы. — Почему? — удивилась Ульяна. — В центре герба России должен быть всадник, а здесь — Георгий Победоносец на коне, убивающий змея. Это герб Москвы. — Неужели?! — Именно. Распространённая геральдическая ошибка. Сейчас даже в школах учебники с «неправильным» гербом. В России эта ошибка часто встречается Группа двинулась дальше. В противоположных концах Советской площади расположились два предводителя. Слева, у здания администрации — каменный Владимир Ленин. Справа, у крепостного вала — бронзовый Юрий Долгорукий. Долгорукий величественно вытянул руку. Её указательный палец был до блеска отполирован любителями фотографироваться с памятниками. За спиной князя высился крепостной вал, поросший ярко-зелёной травой. На другой стороне площади пейзаж уравновешивал правильный квадрат торгового центра «Дмитров». Пока гид рассказывала историю про Юрия Долгорукого, я успел наведаться к ТЦ и осмотреть народный таксофон, по которому можно позвонить бесплатно. Закрытая с трёх сторон кабинка скрывала металлический ящик таксофона с трубкой на проводе. За стеклом экрана застряла дохлая муха. Её лапки беспомощно торчали на фоне набираемых цифр. Попробовал позвонить — работает. У памятника Долгорукому экскурсия продолжалась. На этот раз, Ульяна уже рассказывала про то, как реставрировали памятник Ленину. Народ откровенно скучал. — Сейчас двигаемся дальше, — объявила Ульяна. — Есть два варианта… На словах «два варианта» публика заметно оживилась. — …подняться на крепостной вал и сфотографироваться на высоте, — продолжила гид. — Да, да! — закричали экскурсанты, даже недослушав второго варианта. — Хорошо. Тогда через десять минут встречаемся у деревянных ворот в конце вала. Туристы вскарабкались по крутому склону на вершину вала. С высоты открывался вид на площадь, Дмитровский кремль, торговый центр «Дмитров» и южную часть города. Защёлкали фотоаппараты.
Несколько рук моментально коснулись камня. Судя по отполированным бокам, его чудеса пользуются популярностью
В кремле листопад. Жёлтые листья покрыли землю, газоны, дорожки парка. Туристы и горожане неспешно прогуливались между деревьями, шебурша листвой под ногами. Небольшой искусственный пруд делал парк уютным и добавлял осеннего настроения. Пруд с историей. Оказывается, во время осады он служил обороняющимся запасом питьевой воды. На берегу камень с выбитой на нём подковой: на удачу. — Нужно дотронуться до камня и загадать желание, — пояснила экскурсовод. — Желания исполняются. Несколько рук моментально коснулись камня. Желания есть, была бы возможность их осуществления. Судя по отполированным бокам, чудеса камня пользуются популярностью. Жемчужина Дмитровского кремля — златоглавый Собор Пресвятой Богородицы. После короткого рассказа о соборе, Ульяна снова удивила: — Хочу с вами посоветоваться, — оглядела она группу. — Можем зайти на 5 минут в собор или, по желанию, вы сделаете это самостоятельно после экскурсии. Появился выбор, группа оживилась. После короткого совещания, было принято отложить посещение собора: — Лучше не торопясь, в свободное время, степенно… — Ну, тогда идём дальше, — заключила Ульяна и быстрым шагом двинулась по парку. Пройдя Дмитровский кремль насквозь, группа вышла на Кропоткинскую улицу. Местный «Арбат», по которому рассредоточились бронзовые фигурки жителей Дмитрова из прошлого: купец, гимназистка, крестьянка с котом. По группе прошёл слух, что крестьянский кот тоже исполняет желания — нужно только надавить на нос. И экскурсанты, оставив Ульяну, устремились к волшебному коту. Завершился рассказ о Дмитрове у памятника Кропоткину. Революционер, учёный и географ, житель Дмитровского уезда Пётр Алексеевич Кропоткин положил начало учению анархо — коммунизма. В Дмитрове есть дом-музей Кропоткина: деревянный сруб, затерявшийся среди панельных пятиэтажек микрорайона. Ульяна отвела группу к музею и на этом распрощалась с экскурсантами. Дом небольшой и группа в него едва поместилась.
Удача! Небольшой уголок экспозиции музея посвящён истории строительства канала «Москва — Волга».
Я не стал толкаться на экскурсии по музею Кропоткина, а решил осмотреть центр Дмитрова. Ульяна, «разделавшись» с утренней бесплатной экскурсией, направлялась на работу. — Вообще-то, я из Музейно-выставочного комплекса, — пожаловалась она, пока мы шли к кремлю. — Это нам навязали. К железной дороге мы не имеем отношения. — Я знаю, — ответил я. Такие экскурсии проводятся по указанию сверху, на энтузиазме сотрудников. Ульяну было жаль. Спасибо ей за трудолюбие и терпение! В надежде отыскать следы Дмитлага, я отправился в Музейно-выставочный комплекс, что недалеко от кремля. И не ошибся. Небольшой уголок экспозиции музея посвящён истории строительства канала «Москва — Волга». Есть и про Дмитлаг: фотографии, кое-какие документы, символичная экспозиция из деревянной тачки и лопаты. В кассе музея спросил про Дмитлаг. — Вы интересуетесь? — спросила пожилая кассир, глядя прямо в глаза. Её взгляд был твёрдый, с надеждой и вопросом. В нём чувствовалась боль и горечь. — Да, — ответил я. — Любая информация интересна. — Тогда, подождите, — сказала женщина и удалилась. Через минуту она вернулась с книгой в руках. — Дарю вам эту книгу. В ней кое-что про Дмитлаг. Она протянула книгу мне. Броская красно-чёрная обложка и провокационное название: «Была ли тачка у министра?..». Автор Н. Фёдоров.
Основные инструменты строительства: тачка, лопата и люди.
15 июня 1931 года на пленуме ЦК ВКП(б) была принята резолюция о строительстве канала «Москва — Волга». Рассматривали три варианта прохождения трассы. В итоге Совнарком утвердил «дмитровский» вариант: меньше преобразовывать природу, строительство быстрее и дешевле. И началась великая стройка. Канал прокладывался более четырёх лет в основном силами заключённых. Вольнонаёмных было немного. В Дмитрове располагалось управление стройки, носившее имя Дмитлаг. Основные инструменты строительства: тачка, лопата и люди. Техники не хватало. Из-за высоких темпов возведения объектов, несчастные случаи и высокая смертность заключённых на участках строящегося канала были не редкостью.
Семён Фирин
Майор госбезопасности, начальник Дмитлаг
Литературно-художественный журнал «На штурм трассы»
Фирин покровительствовал творческим людям лагеря. Ему удалось собрать вокруг себя художников, писателей, журналистов, скульпторов из числа заключённых. Штаб стройки располагался в стенах Борисоглебского монастыря в Дмитрове. В нём разместились мастерские главного художника канала Глеба Куна, иллюстратора Константина Соболевского, литератора Льва Нитобурга, поэта Игоря Терентьева и многих других «творческих», волею судеб, оказавшихся в лагере. Коллектив выпускал многотиражку «Перековка», литературно-художественный журнал «На штурм трассы», вел летопись канала. Стихи, картины, скульптуры были посвящены каналу «Москва — Волга». На строительных площадках выступали оркестры, агитбригады и даже театральные труппы. Не каждая стройка в то время могла похвастаться такой высокой художественной составляющей. 15 июля 1937 года день радостный и, одновременно, трагический для всего советского народа. Состоялось открытие канала «Москва — Волга». Волжские пароходы из Астрахани, Казани, Горького устремились к столице. Открылись новые пассажирские маршруты. Москва, страдающая от жажды, получила миллионы тон спасительной воды. По каналу шли торжественные пароходы, украшенные цветами, лозунгами и плакатами. Народ толпился на берегах и приветствовал строителей канала, воздавая им почести. Праздновали и строители — каналоармейцы.
Система была построена так, что уничтожала саму себя, заметая следы.
После окончания строительства канала был арестован и расстрелян начальник Дмитлаг — Семён Фирин, и другие строители. Трагизм ситуации в том, что людей, чьими усилиями был построен канал, сначала награждали, а потом расстреливали. Профессионалы, мастера своего дела, прибывшие четырьмя годами ранее на грандиозное строительство, воплощая амбициозные планы вождей, горя новыми идеями, даже не подозревали, что подписали себе смертный приговор. Система была построена так, что уничтожала саму себя, заметая следы. За Фириным в тюремные и пыточные камеры отправились те, кому он благоволил. Не обошла злая участь и творческий коллектив Дмитлага. Почти все его участники были арестованы по «делу Фирина». В то время как народ праздновал окончание великого строительства, расстреливали художников Дмитлага, чьими плакатами и картинами ко дню открытия канала были украшены его берега.
Какая память сохранилась о Дмитлаге? Следы тщательно заметены. Большинство документов, касающихся строителей канала «Москва — Волга», уничтожены.
В зале музея я долго стоял перед впечатляющей надписью: «22.824 заключённых умерли при строительстве канала «Москва — Волга»». — Что это у вас за книга такая, — спросила меня подошедшая смотритель зала. — А, эта? Про Дмитлаг, — я показал обложку. На звук голосов пришла смотритель из соседнего зала. — Читала, знаю, — заявила она с порога. — Интересно… — задумчиво протянула смотритель. — Это у нас в кассе купили? — Подарили, — уточнил я. — Они не продаются, — пояснила коллеге женщина. — Я тебе дам свою книгу почитать. Это история нашего края. Давно забытая. Какая память сохранилась о Дмитлаге? Следы тщательно заметены. Большинство документов, касающихся строителей канала «Москва — Волга», уничтожены. Поминальный крест на берегу канала, памятный камень у стен Борисоглебского монастыря, да скромный уголок в Музейно-выставочном комплексе Дмитрова. Но гораздо важнее, что люди знают и помнят об этом. Есть книги, которые, пускай и не лежат на витрине, но их передают из рук в руки. Рассказы, воспоминания, мемуары. Канал «Москва — Волга» — великое инженерное сооружение. Большое достижение, что страна смогла построить этот канал. Об этом можно говорить, можно спорить, но разговоры неизбежно приводят к другой, трагической стороне строительства. А о ней предпочитают не говорить. О массовых несчастных случаях на стройке. О том, как каждую ночь в лесах в окрестностях Дмитрова вырастали новые холмики. Об арестах строителей после открытия навигации на канале. О том, как подрывали 25-метровую статую Сталина у входного шлюза канала. Всё это было, но об этом не принято говорить вслух.
Лучшая память для тиранов — это забвение