Written by Писательская тусовка BookWorker отправилась на электричках из Москвы в Александров. Зелёный Лев, гражданские туристы, кремлёвские байки, частные маршрутки и творческая встреча за один насыщенный день
Пригородные кассы бывают разные
По закону Мёрфи, встречающиеся ждали в разных местах.
Где удобнее встречаться на вокзале перед электричкой? Разумеется, у пригородных касс. Только на Ярославском вокзале касс несколько: у павильонов с турникетами, у платформ и в здании вокзала. По закону Мёрфи, встречающиеся ждали в разных местах. Писатели – народ творческий, любят разнообразие. У каждого – своё представление о расположении касс. Хорошо, есть мобильные телефоны: созвонились, нашлись. Страшно представить, как встречались творческие люди раньше, во времена таксофонов и почтовых открыток. Александров – дальнее направление, есть выбор: поехать на обычной электричке со всеми остановками, торговцами, дачниками и рабочим классом либо воспользоваться экспрессом. Большинством был выбран второй вариант – экспресс. Быстрее, комфортнее, да и по цене не сильно кусается: на 100 рублей дороже обычной электрички. Билеты на экспресс продаются в специальных кассах внутри вокзала. Субботние очереди в эти кассы – уже традиция. В отличие от Савёловского направления, в экспрессах «Ярославки» нет общего вагона и билет в аппарате не купить – придётся отстоять очередь. 
Толкучка у пригородных касс на Ярославском вокзале
— Куда, куда?! – запротестовала кипящая склоками и раздорами очередь. – Один человек стоял, а сейчас уже четверо. — Да мы вместе, — попытались оправдаться писатели. — Мы тоже вместе! – очередь сомкнулась плотной стеной, не пуская прорывающихся к своим. — Серёга, бери четыре билета на один паспорт! — А так можно? – он вопросительно посмотрел на соседей по очереди. — Можно, можно, — закивали те. – Только быстрее. Через 10 минут экспресс отходит. Радостный Сергей, отталкиваясь локтями, пробирался через толпу от окошка касс, сжимая в поднятой руке жёлтые железнодорожные билеты. — Продали. Два билета на два места каждый – безымянные. Сойдёт! Уютный экспресс с небесно-голубыми занавесками на окнах уже стоял у перрона. Билеты с местами, но какая разница, если экспресс идёт полупустой. Заняли соседние кресла в ряду у тамбура – там места больше.
Чтобы догоняли поезд – это я слышал. Но чтобы обгоняли и подсаживались – такое впервые.
Вот незадача: только после отправления выяснилось, что Мытищи, где должна подсесть Юля, экспресс проезжает без остановки. А казалось бы, такая крупная станция. Опять выручила мобильная связь: «Юля, садись на обычную электричку и доезжай до Пушкино, там подсядешь в наш экспресс». Чтобы догоняли поезд – это я слышал. Но чтобы обгоняли и подсаживались – такое впервые. Экспресс ЦППК летел на полном ходу сквозь осенний подмосковный лес, влажный от утреннего тумана. Всего две промежуточные остановки: Пушкино и Сергиев Посад. Прошла официантка с тележкой: чай, кофе, железнодорожные пирожки. На нижней полке тележки в шуршащих полиэтиленовых пакетиках притаились сувениры из Сергиева Посада: магниты на холодильник, открытки и даже деревянная ручка. Все с изображением Троице-Сергиевой лавры – звёздной достопримечательности «Ярославки». О чём говорят писатели при встрече: книги, публикация, творческие планы. Насущное: как писателю быть современным в эру фейсбука и ютуба. За разговорами час сорок пролетел как одно мгновение: Александров, приехали. 
Лев Готгельф рассказывает историю
На привокзальной площади Александрова нас встретил Лев Готгельф в зелёной куртке и таких же вельветовых брюках. «А вот и Лев, — сказал кто-то из писателей. – Зеленый». Лев — директор двух музеев: Марины и Анастасии Цветаевых и 101-й километр. Каково руководить двумя музеями? «Хозяйственных забот полно, — пояснил Лев. – Впрочем, как и творческой работы». Но это после, а сейчас – по улицам Александрова, смотреть город.Лев махнул рукой, мол, следуйте за мной, и уверенно зашагал через дорогу, подняв руку с открытой ладонью. Автомобили притормозили, пропуская пешеходов. Переходов в Александрове не хватает – так принято. Писатели переглянулись и, пожав плечами, последовали за Львом.«Пройдём дворами», — комментировал проводник, – так ближе». Обогнули несколько пятиэтажек из посеревшего от времени силикатного кирпича. В одном из дворов наткнулись на непонятно откуда взявшийся уличный базар.
Когда появляются такие стихийные развалы – это тревожный колокольчик для города.
Развал, толкучка, базар – торговля с рук одеждой и бытовой мелочёвкой. В крупных городах сбыт б/у вещей давно ушёл в онлайн. В Александрове пока ещё в уличном формате. Сарафаны, куртки, валенки, сапоги были аккуратно выложены на картонных коробках, целлофане и прямо на земле. Когда появляются такие стихийные развалы – это тревожный колокольчик для города, говорящий об уровне жизни людей. Часто, здесь продают последнее, чтобы выжить. На улице среди кирпичных домов, пестрящих рекламными объявлениями и вывесками, невзрачный магазин «Спорттовары». На вид – самый обыкновенный, каких тысячи. Если бы не плакат на фасаде: «Клуб Ольги Даниловой». Той самой российской лыжницы Даниловой, которая привозила золото с Олимпийских игр и Чемпионатов. 
Спортивный клуб и магазин олимпийской чемипионки Ольги Даниловой
После допингового скандала на Олимпиаде в Солт-Лейк Сити, Ольгу лишили золотой и серебряной медалей и дисквалифицировали на два года. Данилова решила не возвращаться в большой спорт и открыла спортивный клуб и магазин в Александрове. Клуб только для девушек, мужчинам вход запрещён. По мнению хозяйки, так девушки не будут стесняться и смогут выкладываться на тренировках по полной. На окраинах Александрова много общежитий. В послевоенное время коммуналки, общаги и бараки были основным жильём. Времена такие. Люди жили вместе, все про всех знали. Властям на руку — доносить на соседей удобнее. С наступлением «хрущевской оттепели» коммуналки стали расселять в отдельные квартиры. По тем временам — неслыханный социальный прорыв. В центре сохранился частный сектор. Много старинных деревянных домов. Говорят, некоторым – по два с лишним века. Их переводят в объекты культурного наследия, сохраняют, как памятники архитектуры. А семьи, которые в них живут, остаются без всякой надежды на расселение. И поджигают дома, чтобы решить свой квартирный вопрос или освободить место под новое строительство.
Свернули на шикарную асфальтированную улицу. Но новая дорога внезапно оборвалась у подъезда крепкого каменного особняка. Дальше улица пучилась ухабами и рытвинами, наполненными дорожной грязью. На языке строителей это называется «подвод до точки». Асфальтируют не всю улицу, а до дома, хозяин которого может заплатить.
Александровский кремль или как его здесь называют, Архитектурный ансамбль Александровская слобода — туристический пуп города. Возле главных ворот вереница белых экскурсионных лайнеров. Группа иностранцев с экскурсией вела себя непривычно тихо. Вскоре понял в чём дело.
У каждого экскурсанта в ухе радиогарнитура, а гид спокойно говорит в микрофон.
Если соотечественникам экскурсовод вещает голосом или через громкоговоритель, то у иноземцев организация иная. У каждого экскурсанта в ухе радиогарнитура, а гид спокойно, не надрываясь, говорит в микрофон передатчика. Всё всем слышно, другим не мешают, да никто чужой к экскурсии не примкнёт. Про Слободу написано в каждом путеводителе по Александрову. И везде Иван Грозный. Ещё бы! 17 лет царь провёл в Александрове и всё это время город был центром государства и опричнины. Политическая фигура очень спорная. После недавнего открытия памятника Ивану Грозному в Орле ещё не улеглись страсти. А поспорить есть о чём. Взять хотя бы историю, когда немецкий купец с сыном приезжает в Александров. Царь даёт ему аудиенцию. В резиденцию Ивана Грозного гости являются при параде. Государь встречает их со свитой, но сидит почему-то на высоком деревянном помосте. Внезапно под помостом распахивается воротина и из неё вылезает медведь. А Иван Васильевич наслаждается зрелищем, как зверь задирает гостей. Это шутка была. Да, жестокая, но таков юмор царя. Сейчас, в эпоху гуманизма шутка уже не кажется не смешной, а царь представляется жестоким и кровавым.
Путешественники получают индивидуальную авторскую экскурсию, полный набор местных легенд и баек, а гид – гонорар.
По музеям и соборам кремля взад и вперёд сновали экскурсоводы с небольшими группами. Частники. Услуги жителей Александрова, знающих историю города и способных увлекательно рассказывать, пользуются популярностью у компаний туристов. Путешественники получают индивидуальную авторскую экскурсию, полный набор местных легенд и баек, а гид – гонорар. В Александрове с рабочими местами туго. Для кого-то проведение экскурсий — подработка на выходных, а для кого-то – ремесло. Частные экскурсии называются специальным термином Гражданский туризм. В Северной Америке энтузиасты организуют конференции по гражданскому туризму. Местные жители решают, как будет развиваться туризм в их крае. Не только обсуждают, но и делают: восстанавливают памятники, придумывают новые туристические маршруты, организуют регулярные экскурсии. Словом, заботятся о туристических местах. В России гражданский туризм пока в зачаточном состоянии: больше самодеятельный, стихийный, на авось. Удалось заработать – хорошо. Нет, и ладно. Радует, что начинают появляться авторские экскурсии, и иногда, довольно интересные. Например, в Северной столице Алексей Старухин водит экскурсии по питерским коммуналкам. А в Александрове Лев Готгельф провёл нас по литературным местам.
Многообразие вариантов позволяет непросто слушать сухое перечисление исторических фактов и дат, а подобрать экскурсию по интересам: литература, искусство, транспорт, неформальная жизнь города. Очень надеюсь, что гражданский туризм в России будет развиваться и дальше. Считаю, перспективный сектор. Растущая конкуренция подстёгивает краевые музеи. Заставляет преставать быть скучными и придумывать новое, осваивать современные форматы: игровые, мультимедиа, интерактив.
За сотни лет лак и золотое покрытие с центральной части соборных ворот были попросту «сцелованы» прихожанами.
В Троицком соборе знаменитые храмовые врата. Их привез Иван Грозный из похода на Новгород. Это врата Софийского собора. А традиция привозить из похода ворота храма поверженной стороны пошла от Василия III, отца Ивана Грозного. Врата обшиты тиснёными медными пластинами с золотым покрытием. А сверху чёрный лак с рисунком. Золотой узор проступает на чёрном фоне — красиво. Даже с современными материалами и инструментами старинную технологию нанесения узора восстановить не удалось. За сотни лет лак и золотое покрытие с центральной части соборных ворот были попросту «сцелованы» прихожанами. Пришлось оградить ворота решёткой, чтобы ограничить доступ. На территории Кремля действует Свято-Успенский женский монастырь. Собор, сестринский корпус, трапезная и небольшой огородик. Последний факт возмущал Льва: «Такие места, где не капни – археология, а они капусту сажают».
Зачерпнул горсть монет: сплошь 10 да 50 копеек. Может, народ пошёл прижимистый, а скорее всего, эти бочки в течение дня перебирают и крупные выуживают.
В Успенской церкви экспозиция Музея слободы. В подвале два зала: погреб и пыточная. В погребе три деревянные бочки. В таких квасили капусту и солили огурцы. Люди кидают в них монеты. Толи на счастье, толи, чтобы вернуться. Никогда не понимал этой традиции. На мой взгляд, деньги – на ветер… или в трубу. Зачерпнул со дна горсть монет: сплошь 10 да 50 копеек. Может, народ пошёл прижимистый, а скорее всего, бочки в течение дня перебирают и крупные монеты да купюры оттуда выуживают. «Вы что?! – зашипела на меня музейщица. – Положите немедленно! Это же экспонат – руками не трогать! Если каждый так будет…» Бросил монеты обратно в бочку и гулкий металлический звон эхом разнёсся по подземелью. В соседнем пыточном зале экспозиция живописнее: замученный человек в кандалах, а над ним Малюта Скуратов с топориком в зловещем красном свете. Восковые фигуры. Когда входишь, поначалу шокирует. Для людей со слабым сердцем может быть опасно. «До поры до времени, — Лев погрозил пальцем восковому Малюте. – В России уже был один смертельный случай из-за подобной экспозиции. Нам только не хватало».
На борту автобуса надпись: «ИП Пупкин» или кто там хозяин. Бывает, что владелец автобуса работает за рулём – сам себе хозяин.
Городской транспорт Александрова представлен частными ПАЗиками. Они ходят по определённым маршрутам, но у каждого на борту надпись: «ИП Пупкин» или кто там хозяин. Бывает, что владелец автобуса работает за рулём – сам себе хозяин. Из Кремля возвращались уже на автобусе. Весело моргая подворотником, к остановке подвалил белый ПАЗик маршрута №4. В салоне кондуктор. Проезд по городу 16 рублей, вдвое дешевле московского транспорта. На крышке моторного отсека установлена касса для купюр и монет. Кондуктор ловко обилечивал пассажиров, отсчитывал сдачу, отрывал билетики, кому нужны. Водитель тем временем лавировал в потоке машин на улицах Александрова. В поездке водитель с кондуктором затеяли чаепитие. На крышке рядом с кассой появились чашки и в них из термоса был налит чай. При торможении напиток плескался в чашках. Под них подложили полиэтиленовый пакет из супермаркета. Чаепитие без отрыва от производства.
Лев, как опытный музейщик, отметил юбилей известной галереи открытием экспозиции «Малая Третьяковка».
На вечер была запланирована творческая встреча с александровскими ценителями литературы и поэзии. Собрались в Зале камерной музыки Цветаевского музея. Со всеми Серовыми и Айвазовскими как-то позабыли, что у «Третьяковки» в 2016 году юбилей – 160 лет. Лев, как опытный музейщик, отметил эту дату открытием экспозиции «Малая Третьяковка». Он сравнил по каталогам, авторы каких работ из фонда его музея представлены и в Третьяковской галерее. И выставил эти работы в Зале камерной музыки. Экспозиция тематическая, и нам повезло её застать. А потом были стихи, истории, аплодисменты. Творческий вечер плавно перешёл в неформальную часть в отеле. В тесном номере сдвинули кровати, принесли стулья и столы из другого номера. Посиделки, споры, рассказы Льва об Александрове затянулись допоздна. Ребята оставались ещё на день, а мне нужно было торопиться на последнюю электричку в Москву. 
Женя Доброва читает свои стихи.
Распрощавшись с писателями, быстрым шагом направился на станцию. На улице горели редкие фонари. Навстречу попадались прохожие с винным духом, пошатывающиеся, петляющие и хватающиеся за фонарные столбы. Идти было жутковато. Хорошо, каждые сто метров вдоль дороги дежурили таксисты-частники. Сделал шаг к дороге – и ты у машины. Из Александрова электричка отправилась почти пустая. Но в Струнино, а потом и в Сергиевом Посаде подсел народ. Ближе к Москве в вагоне появилось движение. Люди входили и выходили на станциях. В вагоне тепло и после прогулки по Александрову целый день на свежем воздухе клонило в сон. Электричка останавливалась на очередной станции, двери с шипением раскрывались и люди выходили из натопленного вагона в темноту и холод осени. А потом поезд разгонялся в ночном сумраке, за окном мелькали огни, всё чаще и ярче. Значит, скоро Москва.